Мог ли Чимабуэ быть истинным отцом итальянского Ренессанса?

Джованни Чимабуэ. «Маэста» («Мадонна с Младенцем на троне». Около 1280. Фото: Musée du Louvre

Реставрация картины «Маэста» в Лувре обнаружила, что художник использовал новаторские для своего времени техники и приемы. Даже принятая прежде формулировка «темная живопись», характеризовавшая ранний период творчества Чимабуэ, требует пересмотра

На протяжении столетий флорентийский художник Чимабуэ (около 1240 — около 1302) оставался в тени своего более знаменитого ученика Джотто (1266/1267 — 1337). Того часто называют предтечей Ренессанса благодаря особому вниманию, которое он уделял естественности и перспективе. Однако проведенная в парижском Лувре реставрация работы Чимабуэ «Маэста» («Мадонна с Младенцем на троне», около 1280) ставит под сомнение это укоренившееся представление, демонстрируя, какое множество инноваций присутствует уже и в работах старшего художника.

Четырехметровая картина, помещенная в оригинальную раму, изображает сидящую на троне Деву Марию с младенцем Иисусом в окружении ангелов; в медальонах на раме видны изображения взрослого Христа, апостолов и святых. Первое упоминание о ней содержится в книге Джорджо Вазари «Жизнеописания прославленных живописцев, скульпторов и архитекторов» (1550). В Лувр она попала в 1813 году: ее вывезли из Италии наполеоновские войска.

Решение провести реставрацию приняли после того, как специалисты Лувра заметили, что участки грунта, нанесенного по краям картины во время реставрации в XIX веке, начали отходить от поверхности. «Существовал риск, что этот добавленный материал потянет за собой какую-то часть изначальной картины», — объясняет Томас Бол, куратор отдела итальянской живописи XIII–XV веков в Лувре. Он рассказывает, что проведенный в 2015 году тщательный осмотр показал: в структурном отношении состояние работы хорошее, но оригинальный красочный слой «скрыт под толстым слоем лака и множеством записей». Реставрационные работы при финансовой поддержке Линды и Гарри Фэт из Американской ассоциации друзей Лувра начались в 2022 году.

В итоге картина ощутимо преобразилась. Прежде всего в первозданном великолепии предстали цвета «Маэсты»: темный оттенок плаща Богородицы оказался яркой кобальтовой синью, а тускло-красный плащ одного из ангелов теперь сияет розовым. «Удивительно, что искусствоведы относили картину к числу характерных образцов предполагаемого раннего периода Чимабуэ, который, как считалось, был периодом темной живописи, — говорит Бол. — После расчистки мы уже не можем с этим согласиться».

Теперь стало очевидно и то, насколько тонко и реалистично Чимабуэ изображает человеческое тело — особенность, которая до сих пор использовалась как раз для противопоставления творчества Джотто и его учителя. К примеру, оказалось, что Чимабуэ новаторски изобразил прозрачность, что видно по ноге Христа-младенца, просвечивающей сквозь нижнюю часть его одеяния. «Таким образом художник передает форму тела», — поясняет Бол, показывая, как Чимабуэ варьирует мазки на стопе ребенка, «чтобы создать ощущение объема».

Реконструкция демонстрирует огромные размеры «Маэсты», подчеркивающие, что она играла роль важнейшего образа для верующих, посещавших Сан-Франческо в XIII веке. Фото: Musée du Louvre

В медальонах исторической рамы обнаружились совершенно новые фигуры. Так, в нижней части вновь появился святой-францисканец Антоний Падуанский, которого на каком-то этапе превратили в святую женского пола. А фигура благословляющего Христа в верхней части теперь предстала в том виде, в каком была изначально написана: с более объемной правой рукой, поднятой к груди.

Другие открытия меняют наши представления о мире, в котором жил Чимабуэ; в их числе — детали, свидетельствующие о связях с исламской культурой. Например, на внутренней раме обнаружилась закрашенная в XIX веке псевдоарабская вязь, нанесенная в особой технике с использованием ртути и олова. Кроме того, оказалось, что слова, которые и до реставрации виднелись на обивке трона Девы Марии, совпадают со словами на артефактах, происходящих из Мамлюкского султаната (1250–1517) и широко распространенных в Италии того времени. «Мы думали, что Джотто первым использовал подобные псевдотексты и эту редкую технику, но теперь у нас появился новый кусочек головоломки», — вносит ясность Бол, добавляя, что Чимабуэ «сделал нечто очень новое» в манере изображения ткани. «Он изобразил не идею текстиля — он изобразил реальную ткань с реальной надписью».

Отдельно, но в тесной связи с луврской реставрацией ведется работа по установлению первоначального места «Маэсты» и картины Джотто «Святой Франциск, получающий стигматы» (1295–1300) в Сан-Франческо — пизанской церкви, где они хранились более 500 лет. Результаты георадарного сканирования аналогичных зданий, архивные исследования, а также наличие неровностей на стенах церкви указывают на то, что между алтарем и нефом, вероятно, когда-то находилась алтарная преграда, а две эти картины, скорее всего, висели над ней на металлических цепях под наклоном вперед.

«Реконструкция демонстрирует огромные размеры „Маэсты“, подчеркивающие, что она играла роль важнейшего образа для верующих, посещавших Сан-Франческо в XIII веке», — уточняет Лукас Жиль, участник исследовательской группы, объединившей ученых из Кембриджского и Пизанского университетов. Он предполагает, что у монахов был доступ к верхней части преграды, что позволяло им рассматривать детали с близкого расстояния.

В ходе реставрации в картине обнаружились железные вставки, которые, вероятно, служили креплениями крюков для колец, что косвенно подтверждает выводы исследователей. По словам Бола, Чимабуэ, судя по всему, знал, что «Маэста» будет висеть на высоте и под наклоном, поэтому увеличил размер нимбов у ангелов в верхней части картины. Это было «нечто совершенно новое в искусстве живописи».

«Маэста» стала центральным экспонатом выставки «Новый взгляд на Чимабуэ. Истоки итальянской живописи» в Лувре (до 12 мая). В экспозицию также включили его «Осмеяние Христа» — сенсационно обнаруженное на кухне во французском Компьене в 2019 году — и около 40 образцов тканей, скульптур, икон и других произведений, чтобы по-новому обозначить место этого художника в истории искусства. Бол уверен, что выставка заставила «полностью пересмотреть наше представление об итальянской живописи той поры». Он подчеркивает, что, хотя о Чимабуэ и его «Маэсте» по-прежнему многое неизвестно, благодаря реставрации стало предельно ясно: «если присмотреться буквально ко всему, что говорилось об изобретениях Дуччо и Джотто, мы увидим, что на самом деле путь к этому уже открыл Чимабуэ». 

Источник: www.theartnewspaper.ru