Северо-Кавказский филиал ГМИИ придал современному искусству размах
Эдуард Кубенский. «Джаннат». Фото: Северо-Кавказский филиал ГМИИ им. А.С. Пушкина
Фестиваль «Аланика» включил несколько выставок, развернувшихся в самых разных городах от Каспийского до Черного моря. Десять проектов были реализованы в восьми малых музеях Дагестана, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и Чечни
Во Владикавказе подвели итоги 17-го фестиваля современного искусства «Аланика», проводимого Северо-Кавказским филиалом ГМИИ им. А.С.Пушкина. Куратором этого сезона выступил Александр Дашевский. Осенью современное искусство можно было увидеть по всему региону: в малых музеях нескольких республик развернулось десять проектов, причем самых разных по смыслу, что придало фестивалю дополнительный вес.
Как известно, современное искусство не всем понятно и не всеми любимо, поэтому сверхзадача, которую ставят перед собой организаторы «Аланики», особенно трудна: соединить его с местными художественными традициями, познакомить с ним регион, организовать диалог. Из года в год это получается все лучше и лучше: опыт накапливается, да и публика становится более эрудированной. Основной метод фестиваля — интервенции современных художников в местные музеи: краеведческие, отраслевые, литературные, порой затерянные на горных кручах и в узких долинах, иногда покрытые пылью, чей покой не нарушался с советских времен. В этом году художники фестиваля показали нам весьма разнообразный спектр любопытных проектов.
Катя Исаева. «Генеральная уборка в кабинете зоологии»
Музей Горского государственного аграрного университета (Владикавказ, Северная Осетия)
Катя Исаева. «Генеральная уборка в кабинете зоологии». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Университетский музей ГГАУ, старейшего северокавказского вуза, сам по себе завораживает. Но только любителей древностей и истории науки. Он наполнен старинными витринами и антикварными учебными препаратами. Впрочем, достаточно долго им никто не интересовался — комнаты стояли запертыми, а чучела и моллюски были беспорядочно засунуты в ящики и шкафы. Художница Катя Исаева провела уборку здесь сначала в прямом, потом и в переносном смысле, вдохнув в несколько комнат университетского музея новую жизнь. Все сделано очень деликатно: восстановленный этикетаж, расставленные по-новому экспонаты, а среди них — тут внимательный зритель вздрогнет — стеклянные глаза из ящичка таксидермиста, горгона Медуза как анатомический экспонат, белоснежные слепки ушек кавказского тура и другие акценты, от добавления которых старый музей ожил и сам стал цельным экспонатом, доказав, что современное искусство — это почти магия.
Катерина Ковалева. «Лов рыбы на свет»
Музей истории рыбной промышленности (Махачкала, Дагестан)
Катерина Ковалева. «Лов рыбы на свет». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Отраслевой музей, стоящий на второй линии от Каспийского моря, — ностальгический памятник советской эпохи, настоящее окно в прошлое, вызывающее грусть своей полузаброшенностью и ненужностью в XXI веке. Катерина Ковалева вторглась сюда, соблюдая максимальную щепетильность (вообще, вежливость по отношению к принимающим площадкам — отличительная черта «Аланики»). Среди портретов давно умерших и позабытых ударников и ударниц рыбной промышленности, среди гипсовых макетов осетров и раков она разбросала серебряные силуэты рыбок, мелкую и радостную блесну. Несколько других добавленных предметов, включая полупрозрачные лица на ткани, завершают ощущение ускользающей истории, грусти по прошлому.
Архитектурное бюро Object. «Туман поднимается над нашей памятью»
Елена Утенкова и Михаил Тихонов. «Я видел свой сад…»
Мемориальный дом-музей Блашка Гуржибекова (станица Ново-Осетинская, Северная Осетия)
Архитектурное бюро Object. «Туман поднимается над нашей памятью». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Блашка Гуржибеков — важный осетинский (дигорский) поэт, погибший в 1905 году в Маньчжурии. В прошлом году в его родном доме открылся мемориальный музей. Это опаляемый ярким солнцем белый дом посреди огороженного кусочка степи. Однако в письмах на родину Гуржибеков вспоминал и воображал это место совсем другим — заросшим цветами и плодовыми деревьями. Поэтому здесь развернулись проекты о саде его мечты: один, Елены Утенковой и Михаила Тихонова — внутри здания (архивные фото, видео, звук); второй, инсталляция бюро Object — снаружи. Причем ее создатели подошли к фигуре поэта как к представителю модернизма, «дигорскому Хлебникову». Инсталляция представляет собой наполненный духом торжества павильон, в котором можно заниматься созерцанием ветвей дигорской словесности, а также прочитать (сконструированные) пропавшие и ненаписанные сочинения Гуржибекова. Радует, что сотрудники музея планируют взрастить вокруг дома и настоящий сад.
Екатерина Корепанова. «Люлька»
Мемориальный музей Марко Вовчок (Нальчик, Кабардино-Балкария)
Екатерина Корепанова. «Люлька». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Украинская и русская писательница второй половины XIX — начала ХХ века свои последние годы, в связи с плохим здоровьем, провела в целебном воздухе Нальчика, где и скончалась в небольшом доме посреди прекрасного тенистого сада. Здесь теперь работает ее музей. Художница Екатерина Корепанова возвела среди этого сада гигантскую колыбель — из металлических прутьев, оплетенных цветными шнурами. Этот проект, размещенный в пространстве, связанном с одаренной эмансипированной женщиной, и в регионе — одной из колыбелей цивилизации, прочитывается на нескольких уровнях. И помимо интеллектуальной наполненности, обладает мощной визуальной и пространственной энергетикой.
Илья Мозги. «Своими словами. Владикавказ»
Музей истории города Владикавказа (Владикавказ, Северная Осетия)
Илья Мозги. «Своими словами. Владикавказ». Фото: Софья Багдасарова/TANR
В этом проекте художник углубился в историю здания, где сейчас находится музей. До революции здесь размещалась редакция газеты «Терек», в которой работал Сергей Киров. Выставленное в музее старинное типографское оборудование Илья Мозги «активировал» с помощью своего проекта. Он взял интервью у горожан, задав им вопрос о самом значимом для них событии, связанном с Владикавказом. Плоды этих бесед автор, перевоплотившись в журналиста, напечатал в малотиражном журнале. Его презентация на старинном типографском оборудовании, создающем модную стимпанковскую атмосферу, давала любопытное ощущение связи времен.
Алина Федорович и Андрей Лахно. «Мы — это наша память»
Буйнакский историко-краеведческий музей (Буйнакск, Дагестан)
Алина Федорович и Андрей Лахно. «Мы — это наша память». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Музей занимает бывший дореволюционный оперный театр (первый на Северном Кавказе!), это здание пропитано памятью. Художники решили воскресить ускользающие воспоминания, наполнив бывший зрительный зал «мерцающей» исторической музыкой и колеблющимися полотнами с лицами ушедших видных горожан. Как будто по залу ходят призраки. Или театр сам по себе целиком стал привидением.
Эдуард Кубенский. «Джаннат»
Дом-музей просветителя и художника И.П.Крымшамхалова (Теберда, Карачаево-Черкесия)
Эдуард Кубенский. «Джаннат». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Паблик-арт-объект, получивший название в честь исламского рая, имеет две ипостаси. Днем — это белая колонна. Ночью, в темноте, он начинает светиться каждый раз, когда здесь, в горном ущелье, звучит призыв к молитве. Установка подобного объекта в саду художника, писателя и верующего мусульманина Ислама Крымшамхалова — очередной пример заботливой работы «Аланики» с местным наследием и традициями.
Данил Акимов. «Шумовая карта Владикавказа»
Музей истории города Владикавказа (Владикавказ, Северная Осетия)
Данил Акимов. «Шумовая карта Владикавказа». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Это смонтированная на полу музея карта города, по которой посетитель перемещается, активируя своим весом звуки, присущие тому или иному району. Художник уже делал такой проект про Владикавказ, но в 2012 году — за прошедшее с тех пор время жизнь города и его шумы изменились. Теперь Данил Акимов обновил свой саунд-арт-проект, и мы можем окунуться в вибрацию города всем телом.
Юлия Павлова. «Цифровые тени слов»
Литературно-мемориальный музей Арби Мамакаева (село Надтеречное, Чечня)
Юлия Павлова. «Цифровые тени слов». Фото: Софья Багдасарова/TANR
Семейный дом чеченского писателя, наполненный множеством предметов повседневного быта конца XIX — ХХ века, позволяет нам представить себе жизнь зажиточного чеченца, даже с некоторым оттенком советского мещанства. Только параллельно надо понимать, что жизнь самого Арби Мамакаева, репрессированного в свои лучшие годы, была трагической, и чувствовать этот лейтмотив. Чтобы рассказать о нем, Юлия Павлова избрала жанр «книги художника» и попыталась вообразить, какой бы цифровой след оставил Мамакаев и как современный человек воспринимает традиционные мемориально-возвеличивающие практики предшествующих поколений.
Источник: www.theartnewspaper.ru