Дмитрий Володин: «Самое важное, что и нижегородцы, и гости испытывали радость, что ярмарка случилась»

Дмитрий Володин.

Фото: Наталья Ганичева

В Нижнем Новгороде 17–19 мая пройдет вторая ярмарка графики «Контур». В этом году галерей-участниц стало больше, появились неожиданные спецпроекты. Мы поговорили с сооснователем ярмарки — коллекционером старых мастеров, отельером Дмитрием Володиным

Вы известны в Нижнем Новгороде своей коллекцией старой западноевропейской живописи. Как получилось, что год назад вы запустили ярмарку современной графики «Контур»?

На ужине после превью ярмарки blazar директор «Гаража» Антон Белов мне сказал: «Вот надо же в Нижнем что-то сделать». Я вспомнил свои впечатления от Cалона рисунка в Париже. Графика всегда является Золушкой. В то же время графика — это то, с чего человек может начать путь в коллекционировании. И вот, в начале апреля прошлого года, мы с Майей Ковальски (она мой большой друг и партнер) при советах господина Белова и поддержке еще разных людей сели и решили, что нужно сделать ярмарку. И — вы будете удивлены — с момента решения и рассылки писем галереям до открытия прошло ровно 40 дней.

Я очень благодарен всем. Первая ярмарка — и 30 галерей со всей России! В этом году их уже 40. И даже галереи первого ряда (Anna Nova, Ovcharenko), которые в прошлом году не смогли участвовать, в этом году будут. Майя Ковальски занимается отбором галерей. Нам важно, что галерея может представить, как она будет выглядеть. На первой ярмарке у нас было много некоммерческих проектов. Мы пригласили Нижегородскую гравюрную мастерскую, которая привезла станок, и многие впервые увидели, как печатаются гравюры.

Вам важно, чтобы искусство на ярмарке было доступным, с низким порогом «входа»? Каков вообще ценовой диапазон ярмарки?

Графика в целом дешевле живописи. Я говорю галереям: «Несмотря на ваш статус и уровень цен, вы приезжаете в региональный город — пожалуйста, не стесняйтесь показывать то, что вы, допустим, иногда дарите своим коллекционерам, или еще что-то». В день превью галерист Вера Погодина, которая следовала моему совету, ходила и потирала руки, довольная количеством продаж. Были покупки и в другом ценовом диапазоне. Графика Никиты Алексеева стоит от €1,2 тыс. Катя Ираги, которая представляет его творчество, увезла пустые папки: всё купили. Но вы правы: для нас было важно, чтобы человек мог приобрести работу за 20 тыс. руб. Это такое вовлечение в искусство.

Ярмарка «Контур» прошла в первый раз в 2023 году, она заняла парковку нижегородского отеля Sheraton.

Фото: Всероссийская ярмарка современной графики «КОНТУР»

Вы знаете, например, какая из проданных в прошлом году работ была самой дорогой?

Были работы, проданные за 1 млн руб. У нас есть художественный совет. Мы прошли все галереи, были отобраны пять работ, и я, как соучредитель ярмарки, должен был найти людей (условно, новых меценатов), которые подарят эти работы Нижегородскому художественному музею. Я знаю, что у директора музея Романа Жукарина был определенный скепсис по этому поводу. В итоге было подарено семь работ. Первая из отобранных — это «Советская культура» Юрия Аввакумова с башней Татлина. Аввакумов приехал и подарил еще дополнительные работы. Гоша Острецов был приобретен меценатами, это стоило около €5 тыс. Самое важное, что и нижегородцы, и гости испытывали радость, что ярмарка случилась. И чтобы хоть как-то проявить благодарность галеристам, я всех лично пригласил на показ оперы «Кармен» в нижегородском театре.

Крупные ярмарки заботятся о том, чтобы пригласить, соблазнить, привезти коллекционеров. Вы предприняли какие-то усилия, чтобы в Нижний приехали наши ведущие коллекционеры?

Нижегородская художественная жизнь интересна и коллекционерам, и московским и питерским художественным клубам, сообществам, и, как это говорят, «бедным богатым девочкам». Да, действительно, я многих приглашал лично. Из семи работ, которые мы подарили музею, четыре были оплачены нижегородцами и три — гостями города. Музей предложил для этой акции название «Новые времена, новые меценаты». Он очень давно не получал ничего в дар. И я не думаю, что наши государственные комиссии когда-нибудь отобрали бы работу Гоши Острецова или Тимофея Ради, Юрия Аввакумова или Никиты Алексеева. Понимаете, да? И почему мы пригласили художественный совет, в который входили Анна Марковна Гор, Марина Лошак, Зельфира Трегулова, коллекционеры Денис Химиляйне и Сергей Лимонов, а ни я, ни Майя не входили? Потому что у них у каждого свой взгляд, который определяет, что такое современное искусство вчера и сегодня, а возможно, и завтра.

Есть ли у вас какие-то ограничения для экспонентов?

Мы с самого начала приняли решение, что на ярмарку могут приходить дети, и ограничения в связи с этим присутствуют. Конечно же, работы более, скажем так, сложного толка у галеристов были. Но есть стенд, а есть папки для знатоков. В этом году мы хотим пойти дальше и сделать проект «Большой номер» или «Взрослый рум», в котором представим японскую графику начала ХХ века. А японская графика начала века — это не только капли дождя на реке. Это будет отдельное пространство, куда просто так попасть будет невозможно.

Что еще интересного в программе грядущей ярмарки?

Каждый день будет минимум два мероприятия. В Арсенале откроется выставка Валерия Кошлякова, эскизы к постановке в нашем оперном театре, и это тоже графика. В это же время в Пакгаузах будет открытие выставки про русскую ярмарку, которую задумал Аркадий Ипполитов и сделала Зельфира Трегулова.

Ярмарка «Контур» прошла в первый раз в 2023 году, она заняла парковку нижегородского отеля Sheraton.

Фото: Всероссийская ярмарка современной графики «КОНТУР»

Собираетесь ли вы привлекать зарубежные галереи или это чисто российский проект?

Пока российский. У нас нет этой цели сегодня, но мы открыты к сотрудничеству. И мы понимаем, что, возможно, иностранная галерея не может выступить сама, но может выступить какой-то ее российский партнер. Тем более что в Нижнем Новгороде летом пройдет совещание министров иностранных дел стран БРИКС, а это самые развивающиеся в художественном плане рынки.

Ярмарка проходит на парковке принадлежащего вам отеля Sheraton. Откуда такое экзотическое решение? В городе нет других мест для проведения подобных мероприятий?

Это новое пространство, и это независимость. Для нас важно сохранить качество, свой отбор. Конечно, независимость подразумевает большую ответственность. В прошлом году у нас не было ни одного спонсора. Когда в день перед превью цветочный спонсор сказал: «Знаете, я плохо себя чувствую, я не приеду», я поехал к себе на дачу и — бабушка бы убила — обрезал всю сирень. В этом году мы усложнили логотип и в него добавили сирень.

Почему вы решили коллекционировать именно западноевропейские портреты XVII–XVIII веков? Где вы брали эти работы?

Для меня в любом портрете персонаж важнее автора. В России западноевропейских портретов и в государственных коллекциях мало. И мы не знаем персонажей. Мы можем знать автора, но не знаем героя. Был период, когда европейский художественный рынок старого искусства был переполнен подобными вещами. Когда была возможность поездить по миру, я стал понимать, что русская портретная школа сформировалась под воздействием европейского искусства.

Французская школа XVII в. «Торговка кореньями».

Фото: архив Дмитрия Володина

В некоторых интервью вы говорили, что у вас нет первых имен. Это так?

Действительно, в части интервью я говорю, что у меня нет первых имен. Но у меня есть Антонис ван Дейк. Это первое имя? «Святой Петр». У меня есть «Мужской портрет» Томаса Гейнсборо. Что-то покупалось в западных галереях и на аукционах в тот период, когда русское искусство было в десятки раз дороже западного. Я помню, когда на Drouot можно было купить небольшой натюрморт Константина Коровина за €6–7 тыс., и помню, когда уже за €40 тыс. А между этими цифрами прошло семь лет! Я не хотел участвовать в этом буме на «Родную речь». Каждый выбирает то, что ему интересно. И в портретной живописи мне всегда персонаж интересен.

Если вам так интересны эти герои, вы о них, может быть, наводите какие-то справки?

Это убитые ночи. Когда ты изучаешь предмет перед покупкой, ты начинаешь вникать во все, что публиковалось. Я могу очнуться в пять утра с двумя компьютерами на коленях. Например, есть такой художник Михил Янс ван Миревелт. Картина «Зимняя королева». Там ни зимы, ничего подобного нет. Это портрет молодой женщины в жемчугах, в рубинах, с перьями. Работ ван Миревелта в России очень мало, потому что это был художник при английском дворе периода Якова I (он же Яков IV). Это сын Марии Стюарт, которого в три года Елизавета I назначила преемником, хотя он был сыном ее сводной сестры, которую она казнила. У него будет дочь — Елизавета Стюарт. Она выйдет замуж 14 февраля за пфальцского герцога. Шекспир подарит ей на свадьбу пьесу «Буря». Через полгода они с супругом станут королем и королевой Богемии. Через шесть месяцев будет мятеж, и, как протестанты, они будут вынуждены уехать из Чехии в Гаагу. Знаменитая галерея в Гааге построена на фундаменте дома, где она проживет еще 25 лет, родит шестерых детей. Она умрет 14 февраля, в день Святого Валентина. И вся европейская знать будет звать ее Зимней королевой. Потому что в Голландии в это время были очень снежные зимы. Кстати, когда мы слышим: «Елизавета Стюарт», — у нас иногда срабатывает: «Ой, он, наверное, ошибся! Это Мария Стюарт». Нет, это ее внучка.

Очень интересно. Вы продолжаете эту коллекцию? Примерно сколько у вас сейчас работ?

Портретов чуть больше 100. Продолжать это в сегодняшней ситуации невозможно, потому что мы ограничены в европейских и американских покупках, а на российском рынке либо очень дорого, либо неинтересно.

Филипп Мерсье. «Школа для девочек».

Фото: архив Дмитрия Володина

Нижний Новгород знаменит своей современной арт-сценой. Это и паблик-арт, и такие проекты, как студия «Тихая». Поддерживаете ли вы своих?

Есть «Тихая», есть Центр современного искусства «Терминал А», есть граффити-команда Bomse, есть галерея «9Б». Не секрет, что в Sheraton в каждом номере висит гравюра резидента «Тихой» Антона Морокова. Больше 200 гравюр мы у него купили. А ведь существовало еще неформальное объединение художников «Черный пруд», 30 лет назад, и они тоже были вне официального искусства. В Арсенале проходила прекрасная выставка «Свежий слой», посвященная молодым художникам. Мне кажется, появление Арсенала в Нижнем как центра современного искусства обнадежило тех людей, которые хотели этому посвятить свою жизнь.

Чем вы особенно гордитесь как коллекционер современного искусства?

Работой Виталия Пушницкого «Клуб коллекционеров». Она висит у меня в гостиной, и вся моя семья говорит: «Это наши старики». На картине помещение, нечто среднее между кабинетом коллекционера и английским вокзалом, в котором стоит несколько фигур с немного размытыми лицами. Картина очень большая, 3 на 2 м. Я купил ее у Марины Гисич на Cosmoscow.

Последние несколько лет мы наблюдаем расцвет новых ярмарок в России. «1703», blazar, |catalog|, Port Art Fair. Вы эти новые ярмарки воспринимаете как конкурентов или как соратников?

Все они работают на увеличение интереса к современному искусству. Пока не воспринимаю их как конкурентов, потому что у нас узкая специализация — графика.

Для вас ярмарка «Контур» — это бизнес или культурная благотворительность?

Это подарок родному городу. 

Источник: www.theartnewspaper.ru