10 выставок, которые стоит увидеть на Венецианской биеннале

Помимо основного проекта и павильонов, на Венецианской биеннале есть и огромная параллельная программа выставок. Наши корреспонденты выбрали из них самые интересные, важные и примечательные

В списке официальной параллельной программы 60-й Венецианской биеннале 30 пунктов, плюс еще 87 выставок включены в книжку-гид, и это не считая еще десятков событий, которые подгадывают к биеннале музеи, всевозможные галереи, фонды и просто арт-энтузиасты из разных стран. Нигде в мире вы больше не найдете такой концентрации искусства в одном месте. В Венеции тур по выставкам и национальным павильонам — это еще и отличный способ познакомиться поближе с городом, попасть внутрь красивейших палаццо и церквей, оценить, как современное искусство взаимодействует с историческими памятниками и классическими интерьерами. Предлагаем наш короткий маршрут по десяти местам.

Кристоф Бюхель. Monte di Pieta Фонд Прада До 24 ноября

Настоящий бриллиант этой биеннале — фантастическая и сумасшедшая иммерсивная инсталляция швейцарца Кристофа Бюхеля в Фонде Prada. Это зрелище роскошного дворца Ка Корнер де ла Реджина, заваленного тоннами всякого дешевого барахла, никак нельзя пропустить. Уже с улицы зрителя зазывают плакатики «Финальная распродажа! Скидки!». Внутри ждет захватывающее путешествие по всем залам и закуткам превращенного в гигантский склад палаццо — от подержанных велосипедов, стеллажей с матрасами и лампами, стоянки инвалидных кресел, вешалок с побитыми молью шубами, к буквально горам ношеных шмоток, наваленных как попало, к пошлым витринам с блескучей бижутерией, прилавкам со старыми кассовыми аппаратами, во двор, где развешано белье, как в беднейших кварталах, в подвал, где прячутся подпольное казино, тотализатор и заодно нелегальный бордель. Даже суперсовременный лифт и тот обшит корявым ДСП, исчерканным надписями.

В какой-то момент зритель упирается в элегантную металлическую перегородку с витражами — точно такую, какая была в этом здании, когда тут с 1834 по 1969 год размещалась венецианская Monte di Pieta, давшая название выставке и ключ к ее пониманию. Эта организация, придуманная еще в XV веке, чтобы противостоять ростовщикам, чей бизнес считался греховным, представляла собой нечто среднее между благотворительным фондом, банком и ломбардом. В эту своеобразную кассу взаимопомощи богатые граждане жертвовали средства, которые ссужались нуждающимся под залог в виде вещей. Как сообщает релиз, Кристофу Бюхелю была важно «глубокое погружение в понятие долга как корня человеческого общества и основного средства осуществления политической и культурной власти».

Художник проследил и дальнейшую историю дворца — после кассы тут базировался архив Венецианской биеннале, вплоть до 2011 года, когда палаццо купил Фонд Prada как выставочное пространство. Тема культурного архива, «уцененных» идей и произведений, ловко вплетена в общую картину — тут и кадры хроники левацких протестов 1968 года, и небрежные антикварные развалы, и внедренные среди вешалок и полок шедевры прошлого: найти Уорхола и Манзони на этом складе — отдельный квест. Сам Бюхель, известный своими провокационными жестами (раньше он открывал на биеннале мечеть в старинной церкви и пригонял корабль беженцев), представил в инсталляции новую работу «Производитель бриллиантов» — чемодан с искусственными драгоценностями, якобы созданными по особой швейцарской технологии из его собственных произведений. Но и без этого чемодана придуманный им обанкротившийся ломбард как мощная метафора нашей жизни уже стал выставочным сокровищем в коллекции Фонда Prada, не зря смело давшего кредит доверия такому экстравагантному творцу.

Иммерсивная инсталляция Кристофа Бюхеля в Фонде Prada.

Фото: Christoph Büchel

Павильон Ватикана. «Своими глазами» Женская тюрьма, Джудекка До 24 ноября

Впервые на биеннале приехал папа римский. 28 апреля Франциск, первый папа в истории из Латинской Америки (как и Адриано Педроза — первый куратор биеннале оттуда же), посетил павильон Ватикана, расположившийся в женской тюрьме на острове Джудекка. Папа пообщался с заключенными и отметил в своей речи важную роль современного искусства вообще и женщин-художниц в частности, назвав имена Фриды Кало и Луиз Буржуа.

В тюрьме, бывшем монастыре XIII века, содержатся 80 заключенных. Главный объект проекта, названного «Своими глазами», можно оценить и не заходя внутрь. Это гигантский мурал на фасаде тюрьмы Маурицио Кателлана, четверть века назад скандально прославившегося свой работой «Девятый час» — скульптурой папы римского Иоанна Павла II, придавленного метеоритом.

Поэтому многие удивлялись, почему Ватикан выбрал этого возмутителя общественного спокойствия, который не так давно прихватил скотчем банан и сделал его баснословно дорогим произведением искусства.

Однако Кателлан больше не ерничает: черно-белый мурал, изображающий огромные ступни, отсылает к знаменитейшему «Мертвому Христу» («Оплакиванию») Андреа Мантеньи.

Что внутри павильона, также можно увидеть, если заранее озаботиться регистрацией. Двадцать волонтеров готовы провести экскурсии по выставке: от столовой через тюремные камеры к детской площадке и церкви. Все под надзором охранников, во время тура нельзя фотографировать и общаться с узницами.

Среди участников — активистка Корита Кент, художник Марко Перего-Салдана со своей женой, звездой фильма «Аватар» актрисой Зои Салданой, а также группа Claire Fontaine, чья работа дала название всей биеннале — «Чужестранцы повсюду». Для тюрьмы они сделали другой слоган — Siamo con voi nella note («Ночью мы с тобой»), — такими граффити в 1970-е в Италии подбадривали политзаключенных.

Инсталляция художницы Сони Гомес в церкви Санта-Мария-Маддалена-Конвертита на территории женской тюрьмы на острове Джудекка.

Фото: AP Photo/Luca Bruno/ТАСС

Пьер Юиг. Liminal Коллекция Пино в Пунта-делла-Догана До 24 ноября

Крупнейшая на сегодняшний день выставка французского художника Пьера Юига Liminal погружает зрителя в тревожное постчеловеческое пространство. Как только глаза привыкают к мраку, замечаешь на громадном экране обнаженную без лица — а она будто замечает тебя своей черной впадиной на месте отсутствующих черт. Сталкиваясь с жутким, хочется научиться не видеть — подобно рыбкам тетра, которые утратили зрение за миллионы лет обитания в темных подводных пещерах. Эти рыбки, населяющие аквариум в соседнем зале, не видят нас — тех, кто на них смотрит, — но ощущают наше присутствие.

Вообще вся среда выставки, по задумке Юига, чувствует зрителя и реагирует на него через специальные датчики. Полученные сигналы заставляют искусство меняться и эволюционировать — впрочем, почти незаметно для наблюдателя. Кадры, на которых две машины совершают запрограммированный погребальный обряд над скелетом человека в пустыне, начинают монтироваться в произвольном порядке, лишая видео начала и конца.

Юиг подчеркивает сходство между бессознательным машины и животного: в первом случае за него отвечает программа, во втором — инстинкт. Это нечеловеческое бессознательное пугает больше, чем то, что мы можем обнаружить внутри самих себя. На одном из видео художник запечатлел обезьяну, обученную обслуживать посетителей кафе и продолжающую совершать привычные действия в покинутой всеми после радиационной аварии Фукусиме. Теперь обезьяна кажется призраком, и надетая на нее маска традиционного японского театра но усиливает эту ассоциацию. А рак-отшельник, сидящий в аквариуме и использующий вместо раковины маску (в ней угадывается скульптура Константина Бранкузи «Спящая муза»), видится похитителем лиц.

Пьер Юиг. Liminal. 2024.

Фото: Pierre Huyghe/Galerie Chantal Crousel, Marian Goodman Gallery, Hauser & Wirth, Esther Schipper, and TARO NASU

«Жан Кокто: реванш жонглера» (Jean Cocteau: The Juggler's Revenge) Фонд Пегги Гуггенхайм До 16 сентября

Для Жана Кокто все, чем бы он ни занимался, было поэзией: рисунок — графической поэзией, тексты — критической поэзией, фильмы — кинопоэзией. Поэзия его жизни раскрывается в экспонатах выставки в Венеции: от личных писем до предметов искусства, от разрисованных камешков с пляжа до ювелирных изделий, сделанных для Эльзы Скиапарелли, от эротических карикатур и зарисовок опиумных галлюцинаций до эскизов росписей капеллы Сен-Пьер в пригороде Ниццы.

Кокто жонглировал талантами, пробуя себя в разных искусствах, и выставка — его своеобразный посмертный реванш в ответ на прижизненную критику. Примечательный экспонат — шпага для церемонии посвящения Кокто в члены Французской академии в 1955 году, содержащая все эмблематичные для его эстетики элементы: голубоглазый профиль Орфея, лиру, звездочку (неотъемлемый элемент его подписи). А на кончике шпаги вместо капли крови — ладонь, сжимающая белый снежок. Это снежок, способный ранить и даже убить, — он возникает в романе Кокто «Ужасные дети» и в фильме «Кровь поэта».

Камерного масштаба, но исчерпывающая ретроспектива организована ведущим специалистом по наследию Кокто Кеннетом Э. Сильвером. Работы предоставлены Центром Помпиду и Музеем Жана Кокто, Фондом Cartier и частными собирателями, включая Иоанниса Контаксопулоса и Александра Прокопчука.

Ретроспектива «Жан Кокто: реванш жонглера» (Jean Cocteau: The Juggler's Revenge). Фонд Пегги Гуггенхайм.

Фото: Matteo De Fina/Peggy Guggenheim Collection

«Виллем де Кунинг и Италия» (Willem de Kooning e l'Italia) Галерея Академии До 15 сентября

Искусство Виллема де Кунинга, одного из лидеров абстрактного экспрессионизма, совершило вояж в Италию раньше, чем он сам: в 1950 году его картина «Раскопки» выставлялась в павильоне США на 25-й Венецианской биеннале, сам же он впервые посетил Венецию и Рим в 1959-м. Выставка в Галерее Академии объединила те его произведения, которые были созданы в Италии либо, по мнению кураторов Гари Гэррелса и Марио Кодоньято, вдохновлены ею. Именно поэтому в экспозиции не встретишь, например, хрестоматийных «Женщин», которых художник писал еще в начале 1950-х. Зато есть пейзажи «Вилла Боргезе» и «Дерево в Неаполе», в которых абстракция, конечно, довлеет над предметом изображения.

Порой кажется, что кураторы преувеличивают степень влияния Италии на де Кунинга, но одно несомненно: здесь он открыл в себе скульптора (и эта ипостась удивит многих). Вновь приехав в Рим в 1969 году, 65-летним, художник встретил своего приятеля, скульптора Герцеля Эмануэля. Тот пригласил его к себе поэкспериментировать с глиной — так и возникли первые 13 характерно бесформенных человеческих фигурок, позднее отлитые в бронзе и теперь представленные на выставке в Венеции.

Экспозиция позволяет проследить трансформацию стиля де Кунинга до поздних работ конца 1980-х. Жирные, необузданные, широкие мазки (как будто краска — это сама плоть) уступают в них первенство извилистым линиям, которые ограничивают области цвета, делая композиции более «опрятными». Выставку завершает похожая на граффити картина с неожиданным названием «Кошачье мяуканье» (The Cat’s Meow).

Выставка «Виллем де Кунинг и Италия» (Willem de Kooning e l'Italia) в Галерее Академии.

Фото: Matteo de Fina/The Willem de Kooning Foundation, SIAE

Берлинда де Брёйкере. «Город-убежище III» (City of Refuge III) Аббатство Сан-Джорджо-Маджоре До 24 ноября

В аббатстве Сан-Джорджо-Маджоре — том самом, которое Клод Моне запечатлел в серии картин, — развернулась выставка бельгийской художницы Берлинды де Брёйкере. Ее название, «Город-убежище III», отсылает к песне австралийского рок-музыканта Ника Кейва и намекает на то, что искусство, как и церковь, готово открыться всем страждущим и ищущим.

Первая группа скульптур расположена в базилике — это архангелы. В довольно брутальной интерпретации художницы они сочетают божественное с земным: их крылья уподобляются лохмотьям, а тела (мы видим только ноги) кажутся бренными. Для ризницы — помещения, где хранятся богослужебные облачения и где монахи готовятся к службе, — де Брёйкере сделала постапокалиптическую по настроению инсталляцию из металла и стволов деревьев. Финальная часть экспозиции находится в коридоре. Среди экспонатов — сложенные стопками шкуры, вернее, их восковые слепки. В промышленном забое животных художница обнаруживает следы жертвенных ритуалов.

Выставка де Брёйкере — многозначительная, но не нравоучительная, а способность художницы работать с пространством и материалом восхищает не меньше, чем интерьер палладианской церкви, ставшей убежищем для ее новых работ.

Выставка Берлинды де Брёйкере «Город-убежище III» (City of Refuge III) в аббатстве Сан-Джорджо-Маджоре.

Фото: Mirjam Devriendt/Hauser & Wirth

Илья и Эмилия Кабаковы. «Между небом и землей. Посвящение Илье Кабакову» Фонд Кверини — Стампалья До 14 июля

В одном из самых уютных и обаятельных музеев Венеции, Фонде Кверини — Стампалья, где соединяются классическое искусство и современность, отдают дань умершему год назад Илье Кабакову. Двадцать лет назад, в 2003-м, здесь показывали поэтичную инсталляцию концептуалистского дуэта «Где наше место?» о музее внутри музея, где зрители оказывались лилипутами, бродящими у ног великанов, рассматривающих картины в золотых рамах, и что именно там изображено, было уже не так важно, как сам эффект «золотой рамы». Нынешняя экспозиция строится на точечном внедрении нескольких лаконичных инсталляций, созданных Кабаковыми в разные годы, в залы со старым искусством, между Тицианом и Беллини.

«Упавшая люстра» 1997 года могла бы обмануть наивного посетителя, если бы не издаваемые ею звенящие звуки — так ловко эта хрустальная штуковина на полу мимикрирует под окружающую музейную обстановку. Напротив, инсталляция «Я вернусь 12 апреля» (1990) работает на контрасте с ней — холст с грубо намалеванным голубым небом с облаками расстелен прямо под плафоном с историческими росписями, рядом стул с висящим на спинке старым пиджаком и стоящими рядом поношенными ботинками, кажется, это еще один вариант знаменитой кабаковской работы «Человек, улетевший в космос из своей комнаты». По вечерам на стену соседней с музеем церкви транслируется видеопроекция работы «Как встретить ангела» с лестницей, уходящей в небо. Очень уместная в этом случае сентиментальность.

Инсталляция «Я вернусь 12 апреля» (1990) в экспозиции «Между небом и землей. Посвящение Илье Кабакову» в Фонде Кверини — Стампалья.

Фото: Michele Sereni

«Груди» Палаццо Кавалли-Франкетти До 24 ноября

Выставку «Груди» (Breasts) в красивейшем палаццо Кавалли-Франкетти около моста Академии коллеги арт-критики упорно называли пренебрежительным «Сиськи», между тем, несмотря на некоторую легкомысленность и прямолинейность темы, набор представленных имен заслуживает самого серьезного отношения. Среди почти 40 художников, чьи работы компактно развешаны в пяти залах, такие суперклассики XX и XXI веков, как Марсель Дюшан, Сальвадор Дали, Джорджо де Кирико, Синди Шерман, Роберт Мэпплторп, Ирвинг Пенн, Нобуеси Араки, а также нынешние модные звезды вроде Лор Пруво. Как нетрудно догадаться, все работы, будь это живопись, скульптура или фотография, воспевают женскую грудь. Впечатляет длинный коридор, обитый багровым бархатом, где с потолка свисают овальные лампы с сосками (это сайт-специфическая инсталляция Buchanan Studio), ну и разнообразие подходов к теме. Занятно, что куратор Каролина Пасти для каждой груди придумала определение: «Загадочная», «Игривая», «Поэтическая», «Провокационная», а единственная работа, где грудь — мужская, голый торс, названа «Противостоящей». Выставка, помимо эстетических дилемм, призвана напомнить о проблеме рака груди (печальную ноту вносит скульптура Шарлот Кольбер со словом «мастэктомия» в названии и шрамами вместо выпуклостей) и поддержана, что логично, маркой женского белья Intimissimi.

Скульптура Шарлоты Кольбер Mastectomy Mameria. 2019.

Фото: Popcorn Group LTD

Юй Хун. Yu Hong. «Еще один повержен во прах» Chiesetta della Misericordia До 24 ноября

Китайская художница Юй Хун поставила себе амбициозную цель — сделать цикл картин для древней романской церкви Кьязетта делла Мизерикордиа (сейчас она не действует, используется как выставочное пространство), переосмыслив традиционную иконографию в современном ключе. В этом проекте ей помогли куратор Музея Гуггенхайма Александра Манро и влиятельная лондонская галерея Lisson. Юй Хун училась в 1980-е в пекинской академии художеств у еще советских профессоров академической живописи, которые охотно преподавали в Китае, и в ее случае интересно наблюдать, как преломляется реалистическая традиция в наши дни. Для алтарной части церкви художница написала многочастную композицию «Прогулка по жизни», где на золотом фоне (он же и песок пляжа, где происходит действие) представлены разные фазы человеческого существования — от рождения, показанного весьма натуралистично, до полок морга. Герои картин застигнуты в весьма экспрессивных и вычурных позах — особо привлекает внимание изображение буквально завязанных в узел китайских детей — цирковых акробатов. Другие персонажи — это подростки в наручниках, лежащие лицом в песок, потеющие в полиэтилене под солнцем с целью похудеть корпулентные женщины, борющиеся мужчины. Центральная часть этого полиптиха напоминает «Вознесение», но на ней отнюдь не святые, а современные молодые люди, взмывающие ввысь с помощью строп тарзанки. На выходе посетителей ждет девятиметровое панно «Корабль дураков», очевидно намекающее на нелегальных беженцев, пытающихся добраться до счастливых берегов и терпящих крушение, как, впрочем, и отсылающее к хрестоматийному «Плоту „Медузы“» Жерико. Выставку сопровождает иммерсивный звуковой ландшафт американского композитора Нико Мьюли «К телу», использующий мотивы барочной кантаты датчанина Дитриха Букстехуде.

Композиция «Прогулка по жизни» в проекте Юй Хун «Еще один повержен во прах» в церкви Кьязетта делла Мизерикордиа.

Фото: George Darrell/Lisson Gallery, London/Shanghai

«Школа искусств: цифровая реформа» (Scoletta dell’Arte: Digital Reform) Scoletta dell'Arte dei Tiraoro e Battioro До 15 сентября

Миниатюрное барочное здание начала XVIII века, выходящее своим светло-терракотовым фасадом на Гранд-канал, когда-то служило штаб-квартирой гильдии ремесленников, которые изготавливали нити для золотого шитья и сусальное золото. Сегодняшнее производство внутри этих стен сосредоточено на строках кода и аудиовизуальных артефактах: в здании открылась выставка, позволяющая осмыслить и в какой-то степени постичь мастерство цифрового искусства. Она проходит под эгидой платформы TAEX, созданной для анализа, обсуждения, создания, демонстрации и продажи криптоискусства. TAEX — детище экс-издателя The Art Newspaper Russia Инны Баженовой, а куратором выставочного проекта выступил Антонио Джеуза — специалист по медиаискусству и российскому видео-арту в частности.

Экспозиция охватывает разные вехи в развитии цифрового искусства и его приемы. Так, интерактивная инсталляция Андреа Мерегалли «Ты создаешь искусство» ставит зрителя в позицию художника, который вносит изменения в изображение на экране одним лишь своим присутствием, Франческо Д’Иса использует для создания женских портретов системные ошибки, а студия CCURAT делегировала плоттеру создание своеобразного «пейзажа» Венеции на основе метаданных. Есть здесь и камерная «выставка в выставке»: работы Абрахама Блумарта, Теодора Жерико, Жоржа Руо и Казимира Малевича призваны подчеркнуть, что цифровое искусство наследует традиционному мастерству. Кроме того, с помощью генератора изображений Vera зритель может создать собственное произведение крипто-арта. А еще — посостязаться в эрудиции с искусственным интеллектом, используя карточки с вопросами.

Интерактивная инсталляция Андреа Мерегалли «Ты создаешь искусство» на выставке «Школа искусств: цифровая реформа» (Scoletta dell’Arte: Digital Reform). Scoletta dell'Arte dei Tiraoro e Battioro.

Фото: Иван Ерофеев

Источник: www.theartnewspaper.ru